Журнал «Охрана труда и социальное страхование» № 12 за 2020 г.
«Профессиональный стандарт — индикатор уровня квалификации специалиста в области охраны труда» — так называется статья начальника отдела учебно-методического и аналитического обеспечения ФГБУ «ВНИИ труда» Минтруда России, кандидата экономических наук В. Рябовой. В ней идет речь о том, как проходит независимая оценка квалификации специалистов в области охраны труда в форме профессионального экзамена на соответствие квалификации соискателя положениям профессионального стандарта «Специалист в области охраны труда», утвержденного приказом Минтруда России от 08.08.14 № 524н. Вместе с этим автор рассказывает о проведенной работе по актуализации данного стандарта, проект которого принят к рассмотрению Минтрудом России. По мнению автора, актуализация профессионального стандарта связана с тем, что он должен быть своеобразным индикатором, фиксирующим и отражающим наиболее значимые принципиальные изменения в развитии профессиональной деятельности и на рынке труда (с. 3 — 16).
При расследовании несчастных случаев устанавливается грубая вина пострадавшего и процент этой вины. Но справедливо ли это определяется на сегодняшний день? Данным вопросом задается автор статьи «Труднопробиваемая стена» шеф-редактор журнала А. Тудос, который считает, что не совсем приемлема ситуация, когда комиссия по расследованию страхового случая, создаваемая работодателем, определяет наличие грубой вины пострадавшего в происшедшем несчастном случае. При этом ни работодателю, ни его должностным лицам, имеющим отношение к происшедшему несчастному случаю, вина не устанавливается, проценты их виновности не определяются. Такой подход несправедлив, учитывая отсутствие критериев или примерной шкалы, согласно которой устанавливалась бы грубая вина пострадавшего в процентах. А как эту ситуацию оценивают в Минтруде России? На запрос редакции ответ заместителя директора Департамента условий и охраны труда Минтруда России Т. Жигастовой публикуется в статье (с. 17 — 27).
Отразится ли реформа законодательства, связанная с регуляторной гильотиной, на контрольно-надзорной деятельности? Чем вызвано то, что состав комиссии по расследованию несчастного случая на опасном производственном объекте определяется приказом территориального органа Ростехнадзора, а на любых других объектах такая комиссия утверждается работодателем? Как можно исправить ситуацию, когда пострадавший при несчастном случае не может получить полагающиеся ему по закону страховые выплаты? На эти и другие вопросы в статье «Своевременность выплат — ключевой вопрос» отвечает временно исполняющий обязанности заместителя руководителя Государственной инспекции труда в г. Москве С. Черняев (с. 28 — 41).
Для работников угольной промышленности и для горноспасательных подразделений отсутствуют разработанные в установленном порядке государственные нормативные требования охраны труда. Необходимы ли они? На этот вопрос в статье «Роструд разъяснил» ответил начальник юридического управления Роструда Б. Гудко. Он также осветил другие вопросы, касающиеся Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности между Российским независимым профсоюзом работников угольной промышленности и Ассоциацией «Общероссийское отраслевое объединение работодателей угольной промышленности» (с. 42 — 49).
Защищать жизнь и здоровье людей необходимо на профессиональном уровне. Для этого нужны правовые акты, содержащие нормативные требования по охране труда. Порой специалистам по охране труда не хватает таких документов. В частности, это касается организаций, подведомственных Министерству просвещения РФ. Так в чем же дело? Об этом идет речь в статье «Обещанного три года ждут» (с. 54 — 62).
На страницах журнала «Охрана труда и социальное страхование» часто обсуждается тема учета и расследования несчастных случаев на производстве. Авторы статей предлагают меры по совершенствованию законодательного и нормативного регулирования этого направления деятельности. В статье «Порядок расследования производственного травматизма нуждается в совершенствовании» свое мнение высказывают практикующие юристы Московского центра «Право и недвижимость», которым неоднократно приходилось защищать права пострадавших и их родственников в различных структурах (с. 85 — 96).
